#cемья
Внутренний конфликт — столкновение противоположных ценностных ориентаций личности, ее потребностей, интересов, стремлений. Основными причинами внутреннего конфликта являются трудности при выборе решения, неадекватное представление о себе, непомерные претензии, противоположно направленные мотивы самоутверждения.
Для того, чтобы научиться осознавать свои внутренние противоречия и делать выбор, очень важно придерживаться следующих условий:
Осознавать свои желания, потребности, чувства. Например: хотим ли мы по-настоящему встретиться с другом, или встречаемся потому что не хотим отказать.
Развивать свою собственную систему ценностей. Если мы всегда стараемся соответствовать установкам окружения, то не делаем того, что является действительно важным для нас самих. Например: сын идет учиться на профессию, которую выбрали родители для него, потому что она, по их мнению, является наиболее перспективной и популярной. Хотя в то же время, ему самому она совершенно не нравится.
Готовность отказаться от некоторых потребностей. Когда мы делаем выбор, то всегда что-то приобретаем и что то теряем. Поэтому очень важно быть готовым от чего-то отказаться, чтобы что-то приобрести. Например, если мы решим встретиться с друзьями, значит придется отказаться от отдыха на диване.
Аудиокнига “Тайна китайского апельсина” автора Эллери Квин. Вряд ли кого-то удивит, что я пристрастно отношусь к моему другу мистеру Эллери Квину — дружба враждебна критике, тем более если она делает тебя причастным к славе. Во всяком случае, я не могу припомнить, чтобы с тех давних пор, когда мне впервые удалось уговорить Эллери придать его запискам художественную форму, — это был его первый опыт, после чего последовало множество других волнующих произведений, — какая-либо из его работ производила на меня более глубокое впечатление, чем рукопись «Тайна китайского апельсина».
К этой аудиокниге, вероятно, подошел бы подзаголовок: «Преступление шиворот-навыворот» с нижеследующей пометкой: «Самое поразительное убийство нашего времени». Однако, как я уже сказал, мое отношение пристрастно, и, возможно, я слегка преувеличиваю. Дело не только в преступлении — хотя само по себе оно экстраординарно, — но и в том, что ум, трудившийся над ним, обладал невероятной силой.
Даже теперь, зная ответ, я настроен немного недоверчиво. С другой стороны, все кажется таким простым, таким естественным… Проблема в том — и на это часто указывает Эллери, — что загадки кажутся обескураживающе сложными до тех пор, пока ты не узнаешь правду, а потом остается только удивляться, почему ты не догадался обо всем с самого начала. Но я не вполне согласен с этой точкой зрения: нужен гений, чтобы раскрыть преступление, совершенное «шиворот-навыворот», и я готов отстаивать это мнение, даже если само небо обрушится мне на голову или если от меня откажется мой собственный друг, что совсем не исключено.
Бывают моменты, когда я втайне радуюсь тому, что никак не был связан с этим делом. В определенном смысле Эллери — это мыслящая машина, и он не испытывает никакого уважения к дружбе, когда логика выносит свой обвинительный приговор. Вполне возможно, что, если бы я оказался замешан в деле — скажем, в качестве адвоката Дональда Керка, — Эллери убедил бы доброго сержанта Вели защелкнуть на моих руках наручники. В конце концов, во время учебы в колледже я снискал более или менее преходящую известность сразу в двух видах спортивных соревнований — как чемпион своего класса по плаванию на спине и в качестве ведущего гребца в лодочной команде.
Каким образом эти невинные обстоятельства могли сделать меня потенциальным — или скорее чрезвычайно активным — подозреваемым в деле об убийстве, которому посвящены нижеследующие страницы, я предоставляю узнать самому читателю и надеюсь, что он получит от этого истинное удовольствие.
